Плач серого неба - Максим Михайлов

— О, не забудьте об этом предложении, когда город снова откроют, — ухмыльнулся Хидейк, который стремительно расправился с душевным смятением и теперь, балансируя на грани этикета, яростно атаковал нежнейший пудинг, — я с удовольствием составлю вам компанию.

— Ловлю на слове, ловлю на слове, — закончив трапезу, Хамед удовлетворенно откинулся на спинку стула. — Кстати, как ваша голова? Не беспокоит?

— В последние дни — нет, — осторожно ответил Хидейк, прекращая жевать.

— Жаль.

— Вам жаль?!

— Конечно, жаль. — На лице хозяина дома царила совершенная безмятежность. — Неделю назад я получил особую посылку из Альм-Реаля.

— Но причем здесь мое самочувствие?

— Теперь у вас нет законного основания разделить со мной ее содержимое.

Слабым огненным росчерком за толстой пеленой туч солнце робко плелось за каретой вдоль горизонта, и лишь когда мои ноги коснулись брусчатки бульвара Поющих Игл, устало рухнуло за крыши домов и древесные кроны.

Хидейк ждал в саду. Тяжело навалившись на трость, альв недвижно застыл перед разоренным прудом, который до сих пор приводили в порядок расторопные слуги. Глядя на его сгорбленные плечи и немигающие глаза я вдруг представил себе ворона, которого шаловливая детвора поймала на улице и притащила в дом. Слуга, что переминался с ноги на ногу поблизости и бдительно следил, не изволит ли хозяин грохнуться в обморок, подходил для роли птицелова возрастом, и напряженным выражением лица. Вид у Хидейка был самый что ни на есть нахохленный, худые руки цеплялись за набалдашник трости, а фалды фрака уныло обвисли, подобно крыльям прощающейся со свободой птицы. Но стоило мне окликнуть хозяина усадьбы, как иллюзия рассеялась — его лицо ожило, и он, приветливо улыбаясь, направился мне навстречу.

— Эх, мастер Брокк, если бы вы знали, как восхитительно я провел время! Клянусь, ни одна сила, ни одна магия в этом мире никогда больше не заставит меня безвылазно сидеть дома.

— Но ваше здоровье… — подал встревоженный голос маленький слуга.

— К проклятым здоровье! — отмахнулся альв, жизнерадостно ковыляя мимо. — Пойдемте, детектив, нас ждут дела.

— Быть может, для начала поделимся узнанным?

— В карете!

— Но как насчет обеда? Я с утра…

— На месте! Поверьте, дражайший мастер Брокк, вы еще возблагодарите Творца за пустой желудок, когда отведаете стряпню супруги мастера Зура.

— Кого? Ах, да… — Я изо всех сил старался поспеть за Хидейком, и это было совсем непросто — альв изо всех сил старался с процентами возместить потерянное время.

— Мы едем к поистине замечательному каору, друг мой, и у меня на этот визит большие надежды.

— Позвольте, — мы уже залезли в карету и я скромно притулился на скамье, глядя, как напротив пыхтит, устраиваясь поудобнее, мой наниматель, — но как же много вам удалось узнать, что вы так…

— Ничего! — ухмыльнулся Хидейк. — Ничегошеньки я не узнал у милейшего господина ал-Сиэля. — Хотя вру. Кое-что известно, но само по себе это знание не даст нам ровным счетом ничего. Мой дорогой друг Хамед и впрямь привез в город несколько бочек вина для того бала… о, прошу прощения, я ведь не говорил вам, кого навещал! Но это, в общем-то, и неважно. Главное, что вино и впрямь отправилось в посольство, но кто его повез — Хамеду неизвестно. За отгрузкой он не наблюдал.

— А сколько он продал бочонков — он не говорил?

— Проклятье! — огорчился Хидейк. — Ну почему же он такой сноб? Не отгородись он от мира своей глупой надменностью, я непременно бы захватил с собой вас, и разговор прошел бы куда продуктивнее. Впрочем, признаюсь вам честно, я не жалею о поездке. Давно так не отдыхал. — Альв пожевал губами и непонимающе воззрился на меня. — А причем тут количество бочонков?

— Здание взорвали порохом, — объяснил я, — а первый взрыв случился как раз в подвале, где хранили вино. Полагаю, по пути от дома вашего друга до посольства количество бочонков увеличилось на один. Но наверняка мы этого уже не…

— Узнаем, — оборвал Хидейк. — Как я уже и говорил, все, что сказал мне Хамед, несущественно. Потому что сейчас мы с вами едем к одушевленному, который лучше всех осведомлен обо всем, что происходило в посольстве и в тот злосчастный вечер, и во многие другие вечера. А теперь довольно о моих развлечениях. Не томите же, рассказывайте, что удалось вызнать вам. Бьюсь об заклад, вы сработали куда продуктивнее…

…После того, как я, — выбросив, конечно же, из рассказа магполов, — пересказал все, что узнал от усатого вахтера, карета еще два-три сегмента скакала по мостовой, а мы молча думали каждый о своем. Временами по лицу Хидейка скользила довольная улыбка, и я понимал, что мысли его заняты вовсе не делом принца Тродда.

Хозяин открыл дверь сам и, высунувшись наружу одной только лысой головой и мохнатыми бакенбардами, сурово сверкнул на гостей холодными льдинками прозрачных голубых глаз.

— Доброго вам дня, мастер Зур, — приподнял цилиндр альв.

— Да какой там день! Почитай, вечер вовсю гуляет, — ворчливым голосом буркнул полуорк, но тут же внезапно заулыбался, не в силах удержать напускную суровость. И каким бы жутковатым ни казалось с первого взгляда его темное вытянутое лицо, в котором неуловимо проглядывало что-то волчье, эта честная и открытая улыбка мгновенно смела первое впечатление, скомкала и выбросила вон. — Проходите, господа хорошие, уже, почитай, целый оборот вас ждем, жена с угощеньицем расстаралась, рагу на кухне истомилось, поди! — Льдинки весело сверкали и уже совсем не казались холодными. Я в пол уха слушал его размеренное и бесконечное бормотание, с некоторым удивлением глядя на Хидейка.

— Я послал весточку еще днем, — правильно понял меня альв. — Думал, вы вернетесь раньше.

— Да проходите же, — суетился хозяин, уводя нас вглубь дома по узкой прихожей. — Вы, господин Хидейк, чай, не впервой у нас, сами знаете, куда что поставить, а вы мастер…

— Брокк.

— Весьма рад, дорогой мой, весьма рад! Разрешите представиться — Листаг Зур, и давайте уже с вами без мастеров, пусть званиями да титулами высокородные давятся. Да, господин ал-Тимиэль? — он задорно хохотнул. — Вы, Брокк, шляпу и плащ сюда давайте, а ботинки вот, на приступочку извольте. О, один момент, позвольте, сперва подам вам домашние туфли.

Мастеру Зуру повезло — хотя его маленький особнячок стоял близ мясной лавки, вонь подтухающего за ночь мяса сюда не долетала, оседая в кронах деревьев уютного скверика. Но мне казалось, что если бы мерзкий запах и сумел доползти до любого из двух этажей, он непременно затерялся бы в море драпировок, которые оставляли лишь догадываться о наличии стен, или заблудился бы среди множества маленьких и милых безделушек, кои стройными рядами усеивали многочисленные и вездесущие полки. Всяческие статуэтки, поделки и сувениры явно ручной работы присутствовали в доме мастера Зура в таком количестве, что с первого взгляда было понятно: хозяева не бедствовали. Мне стала понятна простота, с которой каор обращался к моему пусть и взбалмошному, но все-таки знатному спутнику — до звания «господин» ему оставалось всего ничего, а убранство зурова дома намекало, что через год-другой торговец вполне мог бы сравнять дистанцию.